А жизнь всего одна, или Кухарки за рулем - Марк Альперович

– Стой! Кто идет? – закричал Сергей, и тут же загнал патрон в патронник. Неожиданный окрик заставил приближающихся вздрогнуть и крепко выругаться.

– Дежурный по части капитан Афанасьев, – ответил один из них. Дежурный по части не имел права, по уставу, в одиночку приходить на пост без разводящего или начальника караула. Поэтому Сергей крикнул:

– Стой! Стрелять буду!

– Откликнись, Ильясевич, а то этот друг уже патрон в патронник загнал.

– Начальник караула сержант Ильясевич, – прозвучал знакомый картавый голос командира отделения.

– Начальник караула ко мне, остальные на месте, – продолжал Сергей. Сержант Ильясевич подошел.

– Продолжить движение остальным.

Подошел капитан Афанасьев.

– Ну, друг, и голосина у тебя. Почему патрон в патронник загнал? – спросил Афанасьев.

Сергей молчал. По уставу на посту он мог разговаривать только с разводящим или начальником караула.

– Отвечайте, – скомандовал Ильясевич.

– На вопросы буду отвечать после смены поста, – ответил Сергей.

– Тяжелый характер у твоих подчиненных, – обратился дежурный по части к Ильясевичу.

Сергей неожиданно развернулся и побежал к сараю. Оттуда метнулась тень. Он уже вскинул карабин, но увидел, что это, скорее всего, собака, бросившаяся со всех ног в овраг. Сергей возвратился к проверяющим.

– Наверное, собака.

– Ну и слух у тебя, – поразился капитан.

– Он же запевала в роте, – пояснил начальник караула.

– Ждал меня? – обратился Афанасьев к Сергею. И, не дожидаясь ответа, сделал вывод: – Ждал. Иначе так далеко от сарая не отошел бы. Молодец. Появилась солдатская смекалка. Пойдем, сержант, проверять другие посты.

Проверяющие ушли. Капитан Афанасьев своих привычек менять не собирался. И в эту проверку сумел, перед самой сменой караула, захватить карабин караульного на посту «Топографический склад» в тот момент, когда часовой прислонил его к дереву и справлял нужду.

Но однажды произошел случай, резко подмочивший боевую репутацию капитана. Все учебные роты отправились на тактические учения. В части остались лишь дежурный и его заместитель, а также дневальные в ротах. В это время загорелась башня, где находились пожарные с хозвзвода. Видимо, оставили непотушенной папиросу.

Капитан Афанасьев, возвращаясь с ротой с тактических учений, первый заметил пожар и немедленно скомандовал:

– Первый взвод, бегом на тушение пожара в пожарной башне! Взвод выполнил команду ротного. Первое отделение по винтовой лестнице бросилось наверх башни. За ним второе. Никаких средств тушения у солдат не было. Когда первое отделение достигло очага пожара, третье еще взбиралось вверх по винтовой лестнице. Она не выдержала нагрузки и частично обрушилась. Солдаты первого отделения, не видя ничего из-за едкого дыма, пытались спуститься вниз, но им не давали поднимающиеся наверх. В это время третье отделение, давя друг друга, пыталось выбраться из-под обломков.

Один из сержантов скомандовал:

– Надеть противогазы!

В это время подбежал ничего не понимающий командир роты и начал кричать:

– Вперед! Смелее на тушение пожара!

Пожар потушили шинелями. Но авторитет «лучшего боевого начальника» был надолго потерян капитаном Афанасьевым.

Выпускной экзамен в сержантской школе Сергей сдал на «отлично», за исключением перекладины. Здесь он получил позорную «тройку». При школе, как правило, оставляли круглых отличников. Поэтому, когда в торжественной обстановке командир роты объявлял о присвоении звания младшего сержанта и месте дальнейшей службы, Сергей был крайне удивлен и обрадован, когда услышал, что его оставляют при сержантской школе. Надо заметить, что не все ребята, оставленные в сержантской школе, были этому рады. Служба в школе, с ее дисциплиной и постоянной муштрой, невыгодно отличалась от топографической службы в полевых условиях. Там солдат, пройдя трехмесячный курс молодого бойца, выполнял только топографические работы.

Новоиспеченные младшие сержанты поехали в разные города принимать пополнение, а Сергея направили защищать честь Звенигорода на областные соревнования по тяжелой атлетике. С ним поехал старший сержант Ильясевич, который был включен в состав звенигородской команды в качестве запасного.

Сергей должен был выступать под чужим именем и фамилией. В паспорте, который ему выдали в секции тяжелой атлетики Звенигорода, значилась фамилия и имя: Эммануил Спивак. Фотография отдаленно напоминала шестнадцатилетнего Сергея.

Ранним сентябрьским утром Сергей вместе со старшим сержантом Ильясевичем отправились пешком до Звенигорода. Осень еще не вступила в свои права. Листва на деревьях лишь кое-где начинала желтеть. Солнце уже поднялось из-за горизонта, и эта прекрасная картина озвучивалась птичьим разноголосьем. Сергей по привычке шел быстрым шагом, глубоко вздыхая, чистый утренний воздух, c удовольствием разглядывая встречающиеся по пути многочисленные санатории, дома отдыха. Ильясевич был погружен в свои мысли. Из деревушки, где он жил, пришло письмо от девушки, с которой он был обручен по татарскому обычаю в раннем возрасте, когда ему было восемь лет. Вскоре после обручения девочка вместе с родителями переехала жить в город. С тех пор Ильясевич ее больше не видел. Теперь, когда девушке исполнился двадцать один год, родители вместе с нею приехали в деревню, чтобы решить вопрос о замужестве своей дочери. В деревне жениха не оказалось, в то время как, по расчету родителей, он уже должен был отслужить в армии. Родители заставили дочь написать жениху письмо с целью встретиться и реализовать помолвку. В письмо невеста вложила свою фотографию, чтобы жених при встрече смог узнать ее. Старшего сержанта волновали два вопроса. Учитывая свой маленький рост, он не без основания опасался, что невеста выше его. А если она по росту подойдет ему, как быть с дальнейшей службой? Жилья у него не было и неизвестно, выделили бы его в части, если бы он женился. Зарплата у него смехотворно мала, но его это не смущало, так как питание и обмундирование он получал бесплатно. Устроиться на работу жене было невозможно, так как вблизи не было никаких предприятий. Некоторые офицерские жены работали в санаториях и домах отдыха, но устроиться туда без связей невозможно. Мысль о возможности покинуть армию он, напрочь отметал. Вернуться в деревню, где бригадир и председатель будут понукать тобою, а тебе не будет подчиняться ни один человек? Нет, такая перспектива ему не улыбалась.

Сергей был в курсе его проблем. Ильясевич доверительно к нему относился и решил посоветоваться насчет роста невесты, показав ее фотографию. Взглянув на фото, Сережа сразу понял, что невеста как минимум на голову выше жениха. Но разочаровывать своего командира, который, судя по тому, что никогда не ходил в увольнение, не знал близко женщин, он не мог. Сергей ограничился тем, что сказал: «По фотографии трудно определить рост».

Через неделю невеста должна была приехать в Звенигород и, избави бог, возможно, с отцом. Один на встречу Ильясевич идти не хотел и решил взять с собой сверхсрочника, старшего сержанта Крикуна, опытного бабника и большого насмешника. Отчетливо видя по фотографии значительный рост невесты, Крикун согласился поехать на встречу вместе с Ильясевичем, предвкушая участие в большой комедии.

У финансового техникума их уже ждал автобус со звенигородскими штангистами. Соревнования должны были проходить в Ногинске.

Сергей представил Ильясевича.

– Начальник твой? – поинтересовался тренер у Сергея.

В список запасных он включил Ильясевича заочно, по просьбе Сережи. Услышав положительный ответ, тренер спросил у того о результатах в троеборье. Ответ не заинтересовал тренера, его ребята в этой весовой категории поднимали больше.

Время в пути прошло незаметно.

Соревнования проходили в помещении барачного типа. Надо было выполнять три движения: жим, рывок и толчок. В полусреднем весе, в котором выступал Сергей, был даже мастер спорта. Соревнования были командные. Место команды определялось минимальной суммой мест, занятых ее участниками. Ознакомившись с составом участников, а затем и с первоначальным весом, который был заказан участниками на жим, Сергей выбрал весьма рискованную тактику. Выполняя в жиме норму мастера спорта, он в двух других движениях был значительно слабее, особенно в толчке. На жим он записался на весьма скромный первоначальный вес. Другие штангисты, анализируя веса, заявленные участниками соревнования, не обратили на фамилию Сергея внимания. Когда его вызвали к заявленному весу, он сказал, что пропустит его. Он трижды пропускал вес. И когда большинство участников уже использовали свои три подхода, Сергей сделал свой первый подход. После второго подхода он уже на два с половиной килограмма опередил мастера спорта. От третьей попытки отказался, чувствуя, что вряд ли одолеет новый вес.